Немного белорус Игорь Козлов поделился секретом "даглядчыка"

Если бы в году эдак 1985-ом кто-то попробовал напророчить Игорю Валерьяновичу Козлову, что там, за порогом нового ХХІ века, он будет жить в белорусской деревне, Игорь бы от души посмеялся – надо же, кому-то пригрезилось…

Во-первых, Беларусь… Ну, да – одна из пятнадцати республик великой и могучей… Но до неё от родимой Туркмении тысячи километров – другой и вобщем-то абсолютно чужой мир. И почему – в деревне? Он же исконно городской человек – родился и вырос в многоэтажном панельном доме. Деревня для него ассоциировалась разве что с дачным участком. Да и наверняка они здорово рознятся – туркменская и белорусская деревни…
А если бы все тот же пророк предсказал Игорю Валерьяновичу еще и то, что работать он будет на ферме – ухаживать за детенышами крупного рогатого скота… Нет, действительно, тут и обидеться недолго: это он-то, спортсмен, интеллектуал и вообще человек широких взглядов…
Человек, как говорится, предполагает, а располагает его судьбой Кто-то там, высоко наверху… Или все же мы сами делаем свой выбор? И самостоятельно, без указующего перста, отказываемся от привычного, отряхиваем пыль с собственных ног и выбираем дорогу, чтобы в далекой незнакомой стране попытаться найти новый смысл и новую цель?..
Чарджоу – это родной город Игоря Валерьяновича Козлова. Древнее поселение, второй по величине город Туркменистана. Хотя в жилах Игоря нет туркменской крови – принудительную «путевку» в эти края в свое время прадеду Игоря выделила советская власть, которой показалось, что тот жил слишком зажиточно…
По отцу Козлов – русский, по матери – удмурт. А живет в Беларуси. В деревне Подольцы. Работает на ферме скотником. Вместе с женой Мариной Владимировной Мещеряковой ухаживает за 140 бычками. А это значит, что каждый день ему вручную приходится «перелопачивать» тонны кормов, раскатывать десятки соломенных «катышек», используемых в качестве подстилки для животных, чистить, убирать, проветривать, выгуливать…
Он справляется. Причем так, что Валентина Мечиславовна Супранович, заведующая фермы «Подольцы-2», отзывается о его работе исключительно в превосходных степенях. «Игоря Валерьяновича не нужно контролировать, – говорит она. – Он всегда на полшага впереди. Ты только собираешься дать команду – а он, оказывается, нужное уже успел сделать. Про телят Козлова и Мещеряковой вообще поговаривают, что они глухонемые, – из помещения, где они содержатся, не доносится обиженных мычаний. Это потому, что телята всегда сыты и спокойно отдыхают на сухой, недавно настеленной подстилке. Как бы легко работалось, если бы все животноводы относились к своим обязанностям с такой же ответственностью…»
…Найти работу после демобилизации оказалось делом непростым. Получив отказ сразу в нескольких местах, Игорь решил вернуться в среду, за последние два года ставшую привычной для него, – в армию. Но в этот раз на контрактных условиях. На должность начальника пожарного расчета.
Влился в армейскую семью он как-то сразу, как будто и не выходил из нее никогда. Как будто и не собирался когда-то стать «гражданским». Обязанности? Это с его-то ответственностью! Конечно, справлялся на «отлично» – похоже, что работать по-другому он никогда и не умел. Но…
Нет, в самом деле… Ну не работой же единой жив человек! К тому же молодой. И уж тем более, если в зоне его «предельной видимости» имеется «объект», от одного присутствия которого где-то там, в области сердца, начинается пожар. И никакому, даже самому опытному воинскому расчету, погасить этот огонь не по силам…
Марина Владимировна Мещерякова заведовала банно-прачечным отделением. И была красавицей. Совпадение этих двух факторов не могло остаться незамеченным. И не только Игорем, наверное. Но выбрала она именно его. Почему? Ну откуда мне знать?! Хотя…
Не нужно быть особенным физиономистом, чтобы суметь прочитать в глазах Игоря Валерьяновича искренность. Настоящую, почти вербальную. И вообще, он какой-то очень настоящий. Надежный. Из той редкой для сегодняшнего дня породы мужчин, рядом с которыми женщина может позволить себе быть… просто женщиной.
В 2002 году Игорь и Марина поженились. Через год у них родилась дочь Ирина. А потом что-то пошло не так. Не важно, что. Для нас с вами не важно – люди имеют право на неразглашение собственных секретов.
Марина собралась в Беларусь. Естественно, с дочуркой.
Оказывается, Марина Владимировна – наша с вами землячка. Во всяком случае, по материнской (по бабушкиной?) линии. Ее бабушка живет в Малых Свиранках. И мама тоже там жила, но в свое время по комсомольской путевке выехала на Север, чтобы позднее перебраться в Туркмению. А поскольку ни климат, ни смена географических широт не способствовала особенному укреплению здоровья маленькой Марины, ее отдали на воспитание бабушке. Так что до восьмого класса девочка жила на Островетчине, училась в Подольской средней школе.
И когда на жизненных горизонтах уже взрослой Марины Владимировны стали собираться тучи, она решила вернуться – как бы это точнее выразиться? – на отправную точку своей биографии: к бабушке.
Игорь любил жену и души не чаял в Иришке – разве мог он расстаться с самыми дорогими людьми, пусть даже в родном городе?!
– Мы переехали в Малые Свиранки, – рассказывает Игорь Валерьянович. – Сначала жили в бабушкином доме. Тесновато, конечно, но особенной альтернативы не наблюдалось. Небольшой выбор был и в работе. Устроились на совхозную ферму «даглядчыкамі». Взяли на двоих 150 голов телят и стали за ними ходить. Не скажу, что все стало удаваться прямо с первого дня, – для меня это всё было абсолютно новым делом. Но постепенно пришли навыки, появился определенный опыт. Дела стали налаживаться. А знаете, какой самый главный секрет «даглядчыка»? Нет? Хорошо, я вам его окрою: за «жывёлай» нужно старательно ухаживать. И тогда всё получится само собой.
«Даглядчык», «жывёла» – два этих белорусских слова в грамотной речи русского человека слегка меня рассмешили. Игорь Валерьянович, поняв причину моей улыбки, рассмеялся:
– Удивляться не приходится – я живу среди белорусов. Уважаю их традиции, язык. И, общаясь с белорусами каждый день, неизбежно «набираюсь» новых слов. Кстати, «даглядчык» и «жывёла» – это, можно сказать, профессиональный сленг. Да и звучат эти слова как-то приятнее, чем в русском варианте «скотник» и «скотина».
Через два года совхоз выделил семье Козловых новый коттедж. Просторный и светлый. С удобствами. Так что, когда в гости к ним из далекой Туркмении однажды приехала мама Игоря, им было что показать.
– Маме понравился наш дом, – говорит Игорь. – Она, конечно, не особенно рада, что мы живем так далеко от нее, но… Моя мама – умная женщина. И она доверяет мне, своему сыну. Она так и сказала мне: «Сынок, это твоя жизнь, и только ты имеешь право выбирать». Естественно, я тоже скучаю. И по родным, и по друзьям, которые остались там, в Туркмении… Мечтаю съездить туда, проведать. Но пока все как-то недосуг. Да и по деньгам… Но возвращаться туда навсегда… Нет, это вряд ли. Кажется, я уже ощущаю себя немного белорусом…

-----------------------------------
Ганна Чакур, фота аўтара.