О своей работе вспоминают былые опера

О службе в уголовном розыске вспоминают ветераны.

Чеслав Антонович Балтрукевич, стаж в уголовном розыске – 13 лет.

– Служба в уголовном розыске – неспокойная, опасная, но безумно интересная. Это как наркотик – «подсев» однажды, невозможно бросить.

Я в опера переквалифицировался из участкового инспектора в 1994 году. Это было самое запоминающееся, напряженное и увлекательное время службы в органах. Всякое бывало: когда не получалось «вычислить» преступника, порой хотелось поменять работу. Но как бросишь дело? Поэтому быстро отгонял такие бредовые мысли прочь и с удвоенной силой брался за расследование. Обычно после этого наступал прорыв – даже сложные дела распутывали. Вот тогда понимал, что выдержал испытание – и не сломался. Служба в розыске, как и жизнь – полоса белая, полоса серая.

Чеслав Антонович Балтрукевич

В отделе я быстро понял, что в расследовании важны даже мелочи. Помню, была у нас серия краж, как раз на моем гудогайском участке. Воры нагло обворовывали магазины: день-два – и кража. Брали по мелочи: спиртное, конфеты. Мы с коллегами с ног сбились, а толку нет. И тут случайно узнаю, что в одной из деревень какой-то залетный мужик торгует навесными замками. Я в магазин к продавцу обварованного магазина: замки, спрашиваю, у вас были? Та подтверждает, что были, но в списке украденного их не указали – дескать, мелочь. А замки оказались основным предметом сбыта. Благодаря этой ниточке мы быстро размотали весь клубок.

Убийства, слава Богу, редко случались, и чаще на бытовой почве: пьяный муж или жена друг на друга набросятся или друзья выпивают, а потом отношения кулаками да ножами-топорами выясняют….

Вообще, неинтересных дел в уголовном розыске не бывает, ведь в каждом – своя изюминка, метод, мотив. Для опера главное – найти тот самый «ключик», с помощью которого можно раскрыть дело и разоблачить преступника. На это уходило много сил и времени, поэтому, к сожалению, не всегда получалось уделять достаточно внимания своей семье. Бывало, придешь ночью домой, ляжешь спать, а уснуть не можешь: прокручиваешь в голове детали преступления.

Тринадцать лет я отслужил в розыске, последние четыре возглавлял отдел. Первое время после выхода на пенсию никак не мог привыкнуть, что не нужно никуда бежать, ехать, расследовать, отдавать команды. И сейчас еще иногда снится работа. Просыпаясь, спохватываюсь: я же в отдел опаздываю! А потом вспоминаю, что уже одиннадцать лет, как на пенсии. Розыск по сей день не отпускает. Недаром говорят, что бывших оперов не бывает.

Алексей Ричардович Кирпо, стаж в уголовном розыске – 9 лет.

– В милицию я попал благодаря армии. В комендантской роте, где служил, офицеры часто повторяли, что лучший вариант на гражданке – работа в правоохранительных органах. Я прислушался к их совету: отслужив, окончил Минскую школу милиции – и поступил на службу в Островецкий отдел внутренних дел. Был участковым инспектором сначала в Гервятском, а потом в родном Ворнянском сельсоветах. Работа мне нравилась: с людьми находил общий язык, старался выслушать их, услышать и помочь.

Алексей Ричардович Кирпо

В уголовный розыск перевелся в 1993 году. Несколько месяцев работал опером, потом возглавил отдел. Работа как работа – со своими плюсами и минусами. В то время было много краж, особенно в колхозах. Мне нравилось выезжать на место преступления, опрашивать свидетелей, искать улики, докапываться до правды – в этом есть определенный азарт. Не любил совещания, планерки, мероприятия в Гродно – это, честно говоря, для меня было испытанием. Я люблю свободу и делать то, что считаю нужным, а работа в кабинете – не мой вариант.

Со временем все меняется, но, думаю, главный принцип работы для сотрудника уголовного розыска остался прежним: суметь найти подход к людям и в любой ситуации оставаться человеком.

Многие мои коллеги не любят слово «мент», а я не обижаюсь, если слышу его в свой адрес. Вот если бы меня выгнали из органов или люди вспоминали плохим словом – это был бы позор. Но я дослужил до пенсии, меня с почестями проводили на отдых. А главное – мне не стыдно за свою службу.